Плата за красоту - Страница 74

Вполне достаточно времени, чтобы рассказать кому-нибудь о звонке Миранды, о месте встречи, подумал Райан.

– Что ты ему сказала?

– Почти все. Объяснила, что бронза, которую тестировали у Понти, сейчас у меня и что это не та вещь, которую исследовали мы с ним. Сказала, что могла, о «Давиде». Кажется, он мне не поверил, но внимательно выслушал. – Она поковыряла мясо на тарелке, но отложила вилку. У нее уже не было сил притворяться. – Я попросила его взять обе статуэтки в лабораторию, провести все тесты, сравнить. Пообещала, что свяжусь с ним завтра утром. Я не сказала, в какой гостинице остановилась, потому что не хотела, чтобы он звонил или приходил сюда. Не хотела, чтоб ты знал, как я поступила со статуэтками.

Поняв, что ни один из них не собирается отдавать должное стейкам по-флорентийски, Райан взял сигару.

– Может быть, именно благодаря этому мы сидим тут и наслаждаемся лунным светом.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Пораскиньте мозгами, доктор Джонс. Статуэтки были у твоего друга, и теперь он мертв. Орудие убийства и «Давид» предусмотрительно оставлены возле трупа. Что их связывает? Ты. – Он раскурил сигару, давая Миранде время осознать то, что он сказал. – Если бы полиция нашла статуэтки на месте преступления, они кинулись бы разыскивать тебя. Тот, кто это совершил, знает: ты о многом догадываешься и уже достаточно преступила закон, чтобы избегать встречи с полицией.

– Подозрение в убийстве Джованни опорочило бы меня окончательно и бесповоротно. – Как хладнокровно, как безжалостно все продумано. И как логично.

– Твой друг после сравнительных тестов полез бы в твои прежние записи, стал бы сравнивать.

– Так вот почему мой кабинет и лабораторию разгромили, – прошептала она. – Теперь мои записи, мои данные на компьютере невозможно восстановить.

– Их забрали или уничтожили, – согласился Райан. – И ты, и Джованни стали помехой.

– Понятно. – Кое-что начало проясняться. – Надо отыскать убийцу. Потому что тот, кто убил Джованни, и подменил бронзу.

– Знаешь, что говорят об убийцах? Трудно только в первый раз. Потом это становится профессией.

По спине пробежал холодок. Но Миранда сжала кулаки.

– Если ты хочешь сказать, что выходишь из игры, я не буду тебя винить.

– Да что ты говоришь? – Райан глубоко затянулся. Решение он уже принял, но сейчас размышлял, что сыграло решающую роль: желание ее защитить или то, что она считает его трусом? – Я привык доводить дело до конца.

Словно тяжкий груз свалился с ее плеч, но она постаралась этого не показать. Подняла бокал, чокнулась с ним.

– Я тоже.

Глава 18

Время приближалось к полуночи, когда Карло вышел из траттории и направился домой. Он обещал жене не засиживаться. Еще в самом начале их супружеской жизни они условились, что раз в неделю он имеет право поболтать и выпить с приятелями. София тоже в эти вечера не скучала, встречаясь со своими сестрами.

Обычно он сидел в мужской компании часов до двенадцати, растягивая удовольствие, но в последнее время сократил это время. Дело в том, что он стал объектом шуточек с тех пор, как газеты обозвали «Смуглую Даму» подделкой.

Карло не поверил этому ни на минуту. Он держал статуэтку в руках, любовался ее красотой. Художник всегда отличит шедевр от подделки. Но кому бы он это ни говорил, все, в том числе и друзья, только смеялись ему в лицо.

Его затаскали на допросы, словно какого-нибудь преступника. Но он ничего такого не сделал. Ну разве что вынес статуэтку без спроса с виллы, всего и делов-то.

Но ведь это он ее нашел, держал в руках, и ее красота горячила кровь, как красота живой женщины. Она его буквально преобразила, околдовала. А он все равно поступил по закону – отдал ее властям.

Властям. Которые теперь утверждают, что она ничего собой не представляет. Ловкий трюк. Но он-то нутром чует, все это – вранье.

София говорит, что верит ему, но он знает: она его обманывает. Просто говорит так по доброте душевной, да еще чтобы поменьше ссориться на глазах у детей. А теперь журналисты выставляют его полным дураком и вруном.

Он пытался поговорить с американкой, которая управляет той большой лабораторией, где проверяли его «Даму». Но американка не пожелала его слушать. Он до хрипоты убеждал ее позволить ему поговорить с доктором Мирандой Джонс, которая проводила анализы, все нервы потерял.

A direttore вызвала охранников и приказала вышвырнуть его вон. Это было так унизительно.

Он медленно брел по тихим улочкам домой и думал: не надо было слушаться Софию. Кровь стучала в висках. Надо было оставить «Даму» у себя, как он и собирался. Он ее нашел, вытащил из сырого темного подвала и вынес на свет, она принадлежала ему.

Теперь они утверждают, что она не имеет ни малейшей ценности, но вернуть ее ему отказываются. А он хочет получить ее обратно.

Он позвонил в лабораторию в Риме и потребовал назад свою собственность. Кричал, бушевал, называл их лжецами и ворами. Он даже звонил в Америку и оставил отчаянное послание на автоответчике Миранды Джонс. Он чувствовал, что она его союзница. Она бы ему помогла.

Он не успокоится, пока не вернет свою «Даму».

Вот возьмет и наймет адвоката, мечтал он, разгоряченный вином и насмешками товарищей. Снова позвонит американке в город с названием Мэн и убедит ее: это настоящий заговор, специально задуманный для того, чтобы отобрать у него «Даму».

Он вспомнил фотографию доктора Джонс в газетах. Волевое, честное лицо. Да, она ему поможет.

Миранда Джонс. Она его выслушает.

Он даже не оглянулся, услышав шум приближающегося автомобиля. Дорога была пустой, а он шел по тротуару. Он думал, о чем будет разговаривать с этой умной и честной женщиной.